В тридцати километрах от катастрофы

26 апреля исполнится 38 лет  со дня чернобыльской катастрофы. Тогда под угрозой оказались здоровье и жизни людей, не говоря об ущербе природе. На ликвидацию последствий были брошены десятки тысяч молодых людей, в числе которых были и наши земляки. 

Житель деревни Богдановка Николай Власов принимал участие в работах по ликвидации аварии в 30-километровой зоне Чернобыльской АЭС в населенных пунктах Припять, Терехи, Россоха с декабря 1986 по февраль 1987 года. За два месяца там он получил дозу излучения 21,75 рентген. 
- Трагедия застала меня в Херсоне. На тот момент я уже отслужил в армии, был женат, в семье подрастал сын, работал водителем. Но в зону аварии я попал в конце года, - рассказывает он. - В армии был химиком-ракетчиком, потому особо и не удивился, когда в декабре прислали повестку - явиться в военкомат. Там объявили: «Вы едете в Чернобыль». На пункте сбора набралось человек 80 тогда. Наш сводный отряд привезли в поселок городского типа Иванков. Расселили в одном из палаточных лагерей, которые располагались по всей 30-километровой зоне, затронутой взрывом реактора. Вокруг была прекрасная природа. Но ее красоту портили трафареты: «В лес ходить запрещено», «Дрова рубить запрещено», «На обочину съезжать опасно» и другие. Напряжение чувствовалось и в воздухе: стояла гнетущая тишина, хотя опасности, конечно, заметно не было. Но вред радиации мы уже ощутили на следующий день. 
Николай Власов был в так называемом батальоне спецработ, который занимался очисткой помещений от радиационного мусора. К зданию подгоняли грузовые машины, и он с ребятами из окон в кузова сваливали мебель, бытовую технику, вещи, даже розетки заставляли срывать. Потом все это  свозили в яму, которую следом бульдозеры засыпали землей. 
- Во время смены во рту постоянно чувствовался металлический привкус, накатывала слабость и усталость. Порой болела и кружилась голова, у кого-то кровь носом шла или кашель бить начинал. Все реагировали по-разному. Нам поясняли, самое страшное - это пыль. Попадая внутрь, она обжигает слизистые, щитовидку. А пыль там везде, куда бы ты на улицу ни вышел, поэтому «лепесток» носили постоянно, в день меняя раз по восемь, - делится воспоминаниями ликвидатор чернобыльской аварии.
Николай Николаевич говорит, что там можно было встретить людей разных национальностей - узбеков, украинцев, башкир, русских, осетин... И каждый вносил свою частичку в общее дело ради будущего, порой не задумываясь о себе. Через месяц его перевели на пункт спецобработки техники, где специальные поливочные машины и ребята, с головы до ног укутанные в резину, мыли их из брандсбойтов мощной струей воды с деактивирующим порошком.
После каждой мойки проводились замеры, если после трех раз машина продолжала «звенеть» - ее отправляли в могильник. Как заметил Николай Власов, техника порой служила гораздо меньше людей, так что сотни грузовиков, тракторов и бульдозеров  нашли там свое вечное пристанище.
Вообще Николай работу в Чернобыле сравнил с войной, только воевать приходилось не с живыми людьми, а с радиацией, которая разбушевалась по вине людей. Да и раны та наносила серьезные. 
После получения предельно допустимой дозы радиации Власова отправили домой. Вернувшись, он продолжил работать по профессии. Но проблемы со здоровьем дали о себе знать сразу же. Долго мучил сильный кашель, головные боли. 
Он рано вышел на пенсию, как и все ликвидаторы аварии на Чернобыльской АЭС, имевшие на это право по закону. У него два сына и четверо внуков. Сейчас наш земляк об аварии на ЧАЭС рассказывает неохотно, но понимает, что забывать эту страшную трагедию нельзя. Чтобы подобные катастрофы никогда не повторялись! 
- После всего увиденного и прочувствованного на себе, сильнее начинаешь ценить простые радости жизни, - говорит он.