О далеких тех боях… 

 Продолжаем  публикацию  воспоминаний непосредственных участников освобождения нашего района - советских воинов, в боях изгнавших немецко-фашистских захватчиков  с горшеченской земли. 

Петр Александрович Берюляев, бывший старшина пулеметной роты 605-го стрелкового полка: 
«В ночь с 4 на 5 февраля получили приказ: выдвинуться на окраину села Средние Апочки и занять оборону, чтобы воспрепятствовать движению частей противника из окруженной Воронежской группировки. Штаб батальона расположился в доме жителя Степана Гладкова, а стрелки и шесть станковых пулеметов роты заняли позицию на окраине. 
В хмурых сумерках рассвета показалась разведка противника. Когда фашисты приблизились на расстояние кинжального огня, командир батальона крикнул: «Огонь! Чтоб ни один живым не ушел!». Гитлеровские солдаты слишком поздно обнаружили нашу позицию: они не успели даже залечь, как были уничтожены. Однако главный и, как выяснилось потом, нелегкий бой был впереди. Едва только затихли выстрелы наших автоматчиков и очереди пулеметной роты, как мы увидели, что от дороги в нашу сторону разворачивается длинная цепь гитлеровских солдат…
Но и второй батальон, и пулеметная рота, начавшие бои с прорыва линии обороны противника у Воронежа, еще не получали пополнения. Поэтому численный состав их был не велик. Все понимали, что от их мужества и стойкости, верности воинскому долгу зависит, пройдут или не пройдут немцы. Тревожило только: хватит ли боеприпасов?
Тем временем гитлеровцы пошли в атаку при поддержке минометов. Первая атака врага захлебнулась. Однако вражеская колонна старалась во что бы то ни стало прорваться в сторону села Головище, а другой дороги не было, и потому через час противник снова бросился в атаку. 
Бой затих только поздним вечером. Тогда и выяснилось, что фашисты перерезали связь со штабом полка. Мы заняли круговую оборону, в крайних домиках села разместили раненых. Надо сказать, что легкораненые не уходили из передовых траншей, а продолжали сражаться. 
Немцы не прошли, но и в наших рядах все меньше оставалось тех, кто мог держать оружие, на исходе были боеприпасы. В сторону Головища и хутора Дегтярного пошли группы связных, чтобы найти штаб полка, но они не вернулись. Тогда решили послать еще одну группу, с которой пошел и я, хотя был легко ранен. В домике лесника, на пути к Дегтярному, одна женщина сказала нам, что на хуторе русские. Прошли лес и, действительно, нашли штаб 605-го полка. Когда доложили обстановку, меня командир полка направил в санбат…
Там я и узнал о судьбе моих соратников. К сожалению, часть, посланная штабом полка на помощь, опоздала. Когда кончились боеприпасы, остатки второго батальона утром 7 февраля встали навстречу фашистам врукопашную, и погибли в неравном бою. Озверевшие гитлеровцы сожгли и избы, в которых находились наши раненые. Тех же из них, кто еще мог двигаться, увели в направление Головища и по дороге расстреляли. Это обнаружили наши воины, шедшие на выручку.  Но недалеко ушли фашистские вояки: остатки группировки были вновь окружены нашими войсками и разгромлены окончательно на подступах к Головищу…». 

И.Орлов, капитан в отставке: 
« В районе Новоольшанка-Горшечное наши войска окружили около десяти вражеских дивизий. В течение трех дней 248-я бригада вместе с другими соединениями вели бои по уничтожению противника. Тяжелые бои развернулись в районе деревни Семеновское. 
Большую роль в разгроме этой группировки сыграли танкисты из 4-го танкового корпуса, которые буквально утюжили гитлеровцев гусеницами танков. Враг метался от одного населенного пункта к другому и повсюду его встречали сокрушительные удары наших славных воинов. Части вражеской группировки удалось прорваться по направлению Горшечное - Старый Оскол. Но они вновь были настигнуты нашими войсками. Теряя живую силу и технику, вражеские дивизии быстро таяли». 

Н.Г. Штыков, генерал-майор: 
«Морозным утром 26 января наш полк выходил со стороны Нижних Борок к юго-восточной окраине Горшечного. Село лежало в тумане. Дома одноэтажные, выделялась лишь высокая церковь.
- Вот оно, Горшечное, интересно, какие выпадут на нашу долю горшки, - задумчиво промолвил начальник штаба полка капитан А.Н. Потемкин. 
Горшечное было приказано взять силами двух полков: нашего и 81. Рассчитывать на помощь 78 полка не приходилось. Он вел бои у пункта Нижнее Гнилое (ныне Сосновка). Мы наладили взаимодействие с 96 танковой бригадой полковника В. Г. Лебедева. Разведгруппа Н.В. Юркова проникла в поселок и завязала бой за железнодорожную станцию. На помощь разведчикам пришла стрелковая рота старшего лейтенанта К.А. Новикова. Станция была очищена от врага, затем - и школа. 
Радоваться было рано. В районе Горшечного сложилась серьезная обстановка. 30 января противник атаковал Горшечное, укрепился в совхозе и ударил по нашему учебному батальону, задумав коварную уловку. Немцы пошли в атаку, подошли близко к курсантским траншеям и прекратили стрелять, подняв руки, кричали: «Русс, не стреляй, плен». Курсанты прекратили огонь и тут случилось непоправимое: немцы почти в упор начали стрелять по курсантам…». 

И. Колесников: 
«Помню, бои за Горшечное шли тяжелые. Не раз оно переходило из рук в руки. Большие потери понес противник,  наших бойцов полегло немало, много раненых было. 
В Горшечное мы шли со стороны Мелового. В центре села стояла церковь, которую немцы превратили в конюшню. Едва заняли здесь оборону, как налетели фашистские самолеты, стали бомбить. Я и несколько солдат взобрались на колокольню. Это было, конечно, не самое безопасное место, и потом кое-кто из солдат пытался шутить, мол, вместо того, чтобы в землю поглубже зарыться, устроились на самом видном месте, но никто из нас в ту бомбежку не пострадал, а комбат даже похвалил за находчивость...
Работы для нашего санвзвода в эти дни выпало немало. Мы почти не отдыхали. И вот получаю приказ: доставить в полевой госпиталь всех раненых, находящихся на временно созданном санитарном пункта, который располагался недалеко от с. Быково. Всего около 800 человек. Приказ выполнили - все раненые были переданы в полевой госпиталь, и с некоторыми из них еще довелось потом встретиться на долгих фронтовых дорогах.
...Бой в Горшечном не прекращался, он то немного стихал, то начинался с новой силой. Воспользовавшись небольшой передышкой, я отдыхал, сидя прямо на снегу. Перекурив, двинулся в сторону командного пункта. Тут-то и наткнулся на лежащего  навзничь солдата. Послушал - дышит. Затащил в ближайшую хату. Вижу, обморожен парень сильно. Хозяйка несет кипятку, отогревать, значит, его.
- Давай снегу скорее, - говорю.
Терли снегом, спиртом, поили горячим чаем. Отогрели солдата. Оказалось, воронежец, мой земляк, Сергей Гончаров».